Пятигорск по соседству

Название этого города невозможно услышать на уроках истории, как в мои школьные годы, так и сегодня.      А жаль. Жаль потому, что он, наряду с Самаркандом, Бухарой, Шашем, и другими, вошел в историю долины древнего Турана, древнего Согда, как город искусства, воинской славы и доблести…

Впервые я узнал о нем из замечательной трилогии В. Федорова «Гулямы», хранящейся ныне в моей библиотеке. Увлекательный роман, недалеко отошедший по содержанию от известных в научном мире событий, познакомил меня с двумя  вымышленными героями. Именно от этих «гулямов» я и узнал много нового, а уже от моих вопросов старательно пыталась уклониться наша учительница истории, ибо не знала ответов на них.   

Итак, сегодня мы познакомимся со старинным городом, некогда  являлся (правда, недолго) столицей долины Согда, той самой Согдианы – с красавцем Пенджикентом. И, первая ошибка  читателя – «ага, город стоял на реке Пяндж». Ни в коем случае – река Пяндж – «немного» в другом месте, а вот развалины Пенджикента  располагаются на левом берегу очень древнего потока – Заравшан, занимая выгодное «оперативно-стратегическое» положение. Дело в том, что через этот город по сию пору проходит единственная дорога, уводящая как в Самарканд, как и обратно – в горы Кухистана, принадлежащие Ирану (древней Персии).  Стало быть, ни один караван не мог миновать сию  местность, известную с давних времен  как «Пятигорье», «город Пяти». Город состоял из пяти  обособленных поселков,  скорее всего, прикрытых общей оборонительной стеной. Так что – хочешь безопасного ночлега – заходи, заводи верблюдов, но…заплати.  Хочешь торговать в городе – плати за место на базаре, или за аренду лавки – ничего личного, просто бизнес, а он, как известно – любой хорош.

По подсчетам археологов, жизнь на месте города возникла «недавно» – 5500 лет назад, когда из еще более древнего поселения – Саразм – таджикское  «сари замин» (начало земли), из-за изменения природных условий проживания жители вынуждены были переселиться на террасные земли левобережья Заравшана.    Перед прихо -дом арабов сей город считался самым восточным из всех городов Согда, и был населен предками современных таджиков – отличных воинов тех времен, иметь которых в составе своей армии считали за честь все правители Согдианы до-, и послеарабских времен.                              

Правитель города имел титул – афшин, буквально равный титулу государя, князя, или эмира. Были те самые афшины главой города – государства, который мог быть суверенным, а мог быть и зависимым от чьей-либо воли. Выше него мог быть только общесогдийский ихшид, правивший Самаркандом, и всей Согдианой. Бывали случаи, когда афшин, родом не из Самарканда, становился верховным правителем Согдианы, но титула ихшида не получал, и, занимая трон правителя всей Согдианы, не являлся афшином Самарканда. Во как запутано все было!                                                                                                        

Самыми, пожалуй, известными правителями Пенджикента были афшин Чекин Чур Бильге, правивший с 680-го года по 709-й, и его зять, Деваштич, занимавший трон афшина Пенджикента с 709-го по 722-й годы. Молодой князь приходился зятем пожилому афшину, а потому именно ему  тесть и передал свой трон – знал, что его родственник достойный человек и прекрасный воин. А каким же был город, доставшийся во владение молодому военачальнику? Во время раскопок городища, которые велись под  руководством А. Ю. Якубовского еще с 1946-го года, на территории старинного города был обнаружен арк  - центральная, укрепленная часть крепости, в которой  находился  дворец  Деваштича. За стенами цитадели археологи нашли остатки двух  зороастрийских  храмов с обширными дворами, и специальными помещениями, где постоянно горел священный для последователей Заратустры огонь.  В городе насчитывалось восемь основных улиц, и около десятка переулков, вдоль которых располагались торговые лавки, мастерские ремесленников,  солидные торговые точки - базары, и даже многокомнатные двух и трехэтажные жилые дома.                                                                        

Город, как и  остальные городские поселения, четко делился на три  части - это кухендиз, мы в ней только что побывали, его окружал шахристан, населенный наиболее зажиточными горожанами, или людьми, приближенными к правителю, и рабад – рабочее предместье, где селились ремесленники.               

Как правило, каждая названная часть города имела свою оборонительную стену – взяв только одну, враг мог выдохнуться, и остановить штурм города. Гарнизон же, в свою очередь, мог уйти за стену шахристана, которая была несколько выше внешней стены, и имела меньшее количество ворот, а значит, штурмовать ее было еще труднее. Вся эта красота – и крепостные стены, и жилые дома -  возводилась из обычного для наших мест материала – самана, и пахсы – так называемой «битой» глины, которая была чуть прочнее обычного сырцового кирпича.                                                                                                         

К сожалению, гарнизону не удалось удержать даже столь укрепленный город, и под натиском превосходящих сил противника, молодой правитель с уцелевшими воинами ушел в горы, в замок, стоявший на высокой горе – Муг.  Воевать арабы умели, как и обманывать – им удалось хитростью выманить князя Деваштича из прекрасно укрепленного замка, который они не могли взять штурмом. В короткой, но яростной схватке предводитель восстания был схвачен, и принял мучительную смерть – захватчики распяли его на некоем могильном сооружении. Казалось бы – чего проще – яви покорность пришельцам, отрекись от своей веры, и живи,  правь городом дальше. Но, сам афшин и его воины были зороастрийцами, от древней веры отречься не могли, потому  и подняли восстание против новоявленных захватчиков. Его имя, пусть  в легендах, но дошло до нашего времени. А где те самые арабы?          

После гибели Деваштича пенджикентцы были деморализованы, и рассеяны по ближайшим окрестностям, а город разрушен. Есть некоторые «научные» утверждения, что его разрушили намеренно – с применением неких «камнеметных» орудий, наверное, подсмотренных у древних римлян и греков. Вот только сильно сомневаюсь я в этих утверждениях – мало того, что сооружения сии штурмовые должны быть и  массивными, чтобы устоять при стрельбе, не перевернуться,  и разборными – то есть, удобными  в перевозке, так и мастера должны были быть, их использованию обученными. Да и где камней увесистых набраться, чтобы попасть именно прицельно в верхнюю часть стены, чтобы ее разрушить? Скорее всего, город был просто «задавлен» огромным количеством наступающих, как это делали арабы (согласно дошедшим до нас некоторым хроникам) в каждом удобном случае. А затем, вволю натешившись, разграбив все, что можно было, предали строения огню.            

Но, перед уничтожением города арабы, скорее всего, выяснили, кто из жителей какими ремеслами обладает, «избавившись» от ненужных. А ремесленники были – чего стоит находка штампов для «битья» монет, поясняю - резчик изготавливал два штампа – нижний и верхний. Один вставлялся в нижнюю часть специального станка, затем на него укладывали раскаленный кружок металла – бронзы, серебра, или золота. Вставлялся штамп верхний, по которому мастер наносил крепкий удар молотом. Затем штампы выталкивались, и новая монета отправлялась в специальный ящик.  Монет было найдено немало - несколько тысяч бронзовых и серебряных, по которым можно узнать немало информации.   

На гончарных изделиях, которых здесь было найдено немало, также находили надписи, только другого рода. Как правило, на посуде писалось что-то типа - «на здоровье», и другие «вкусные» пожелания, либо можно было найти клеймо - имя мастера – изготовителя чаши или лягана. Пенджикент оказался городом особенным, потому, что при раскопках был найден кожаный  фрагмент, который удалось восстановить. Это оказалась часть…дневника (и в те времена люди вели дневники),  и в нем удалось прочитать имя владельца, с тюркским именем – Тюркаш.                                                                                          

В развалинах домов  зажиточных жителей города – монументальная живопись посвящалась различным событиям – пиршествам, в которых владельцы домов, скорее всего, принимали участие. Были найдены сцены, связанные, вполне возможно, с реально происходившими событиями – войнами, их называют батальными, с какими-то бытовыми и культурными событиями тех времен. На всех этих настенных картинах, естественно, были изображены люди, и были они написаны в доарабский период, потому как с нашествием арабских войск началось насаждение новой религии – Ислама,  а эта вера запрещала изображать людей и животных. В самых разных сооружениях, точнее, их остатках, были сделаны удивительные открытия – в городе либо были свои мастера изобразительного искусства, либо их приглашали на работу из пригородных селений, или других городов – отыскались фрагменты рельефов, пристенные скульптуры из дерева и глины, резной архитектурный декор, и многое другое.                  

Также обнаружили панель, которая изображала собой…водный пейзаж, наверное, это было изображение протекающего рядом Зарафшана, известно, вода для зороастрийцев была также священна, как и огонь. Я уж не говорю о резных, из дерева, статуях, и простых деревянных плашках с резьбой и различными сюжетными сценами, которых тоже было найдено немало. Они, в свою очередь, «поделились» информацией, с культурами каких городов и государств имеют собственную, культурную, связь. Оказалось, что есть общие сходства не только  с художественной культурой, например, древнего города Варахша, но и с культурой таких стран, как Индия, Афганистан, и даже Восточный Туркестан.                                                                     

Но наибольшее удивление у специалистов вызвало обнаружение в развалинах замка – крепости Муг-К’ала замечательной находки – архива Деваштича. Этот факт сам по себе удивителен, потому что никакие бумага или пергамент не способны «прожить» тысячу с лишним лет. Именно эти древние документы дали возможность историкам  понять, какие именно события происходили во времена начала арабского нашествия, и что делал афшин Пенджикента для сохранения самостоятельности.                                    

В те  времена существовал Тюркский каганат, распавшийся на Западный и Восточный. Именно к кагану восточных тюрок и обращался за помощью Деваштич, надеясь на присылку воинского контингента для отражения вражеской агрессии. Скорее всего, Деваштич  считал себя вассалом каганата, а потому  надеялся на военную помощь. Интересно - правитель  пытался установить вассальные отношения и с захватчиками. Увы, что-то пошло не так, и в 720-м году, совместно с правителем Согда – Гуреком, Деваштич поднимает  восстание против арабских завоевателей. И, если небольшие отряды арабских завоевателей были уничтожены согдийцами сразу, то когда арабы привели подкрепление – все было кончено достаточно быстро…                               

Сегодня, в современном Таджикистане, свято хранят память о славном  герое древности. Именно поэтому  на территории древнего Пенджикента гордо возвышается памятник афшину Деваштичу, который вошел в историю таджикского народа, как доблестный борец за свободу и независимость своей страны…